Путешествие за единственным «Прощай». Основано на реальных событиях - Георгий Маслиёв

– Подруга-клон, – обратился к девушке Кларкс. – После того, как я тебе закажу выпивку, мои кости очень сильно пострадают?

Неколько секунд девушка сверлила его оценивающим взглядом едва заметно покусывая свои пухлые губы цвета тёмной вишни, затем правый уголок её рта дрогнул и она снисходительно улыбнулась.

* * *

Группа Сэмми действительно оказалась очень хороша. Как только он и его ребята вышли на сцену, их встретили бурными овациями и ликующими выкриками. Играли добрый тяжёлый гранж. Во время исполнения некоторых песен по коже пробегали мурашки. С подругой-клоном Кларкс всё-таки разговорился, она была точной его копией в подростковом периоде. В этот вечер они много смеялись, вместе выходили к сцене и прыгали в такт жёстким ударам барабанщика среди таких же, как они: свободных, светлых, равных друг другу людей. Здесь каждый был самим собой. Только на мероприятиях подобного рода людям наплевать на мнение окружающих – они избавляются от всех своих комплексов, вызванных эгоцентризмом и навязанных масс-медиа. Не навсегда, но хотя бы на пару часов. Голос вокалиста рвал весь зал на части, особо преданные поклонники группы кричали тексты песен вместе с ним, пока у них не срывало голоса, тогда они шли к барной стойке за пивом и возвращались с новыми силами. Голова кружилась от духоты, алкоголя и запаха пота, но даже если бы сейчас случился конец света, все, кто находился в помещении, встретили бы его именно здесь.

Примерно через полтора часа Сара, так звали спутницу Кларкса, изрядно выпила и её стошнило. Благо, Кларкс успел вывести её из толпы, поэтому обошлось без проблем. Он попросил бармена вызвать такси, узнал у кого-то из панков её домашний адрес. Машина подъехала к парадному входу. На широких ступеньках кто-то сидел и курил, кто-то лежал. Устраивая Сару на заднем сидении, Кларкс заклинал водителя, чтобы девушка доехала домой целой и невредимой, и припугнул его тем, что запомнил номер авто.

Собираясь захлопнуть дверь, Кларкс почувствовал мягкое женское прикосновение на своём бедре.

– Подожди, – вяло, но довольно внятно произнесла Сара. – Ты ведь не настоящий, верно?

– Так же, как и ты, – добродушно улыбнувшись, ответил Кларкс, держа девушку за руку.

– И ты точно не человек?

– Человеком нужно стать, малышка. И тебе, и мне.

– Мы ведь больше никогда не увидимся? – в голосе девушки звучала тоска и обречённость.

– Нет, никогда.

Сара тяжело вздохнула:

– Жалко, – и добавила. – Тогда поцелуй меня.

Кларкс наклонился и крепко прижался губами к тёплому, немного солёному на вкус лбу девушки. Затем он захлопнул дверь, и жёлтая машина уехала за пределы двора.

* * *

– Минутку внимания.

Публика одобряюще поддержала идею вокалиста – Сэмми.

– Сегодня особенный день, пятое апреля.

Кларкс, стоявший у барной стойки, пытался понять, чем может быть знаменательна эта дата.

– Именно в этот день погиб замечательный человек, музыкант, которого вы все знаете. Основатель группы «Nirvana» – Курт Кобейн. Он умер молодым, потому что в трудную минуту ему не на кого было опереться. И вместе с ним погибло целое поколение.

После секундной паузы Сэмми продолжил:

– Меня могла ждать такая же участь, но к счастью, со мной оказался человек, который сказал «Не смей сдаваться!». Это мой отец, он стоит за барной стойкой.

Зал взорвался овациями и все обернулись к бармену в клетчатой рубашке, который улыбчиво смотрел на своего сына с гордо поднятой головой.

– Спасибо, папа. Эта песня Курта Кобейна, ты её очень любишь. Мы сыграем её сегодня специально для тебя.

Кларкс стоял и смотрел в пустоту, отброшенный от реальности, одинокий и подавленный. Всё перед его глазами стало туманным и нереальным, на пол упала слезинка и разбилась, как разбивается хрупкая стеклянная жизнь. Со стороны сцены заиграли первые ноты известного всему миру хита «All apologies». Двери клуба широко распахнулись и одним человеком в помещении стало меньше.

Глава 4

И почему мы считаем, что происходящее с нами после смерти, должно быть чем-то особенным? Наверное, всему виной неисправимое человеческое желание счастья и надежда на существование такого времени и места, где не придётся больше страдать из-за бесконечной суеты, поисков ответов на вопросы. Такая реальность существует, но подойдёт она далеко не каждому, поскольку человеческие души так плотно привязываются к своей оболочке – телам, что забывают об истинной природе своего существования. Тело позволяет чувствовать вкус еды, болотный запах побережья, слышать шум волн и крики чаек, видеть своё отражение в зеркале, что позволяет осознать себя как материальную точку. А существование за пределами материй просто не поддаётся никакому объяснению. Его не увидеть глазами, не почувствовать кожей. Именно по этим причинам душе очень трудно отвергнуть телесную оболочку, но если ты всё ещё можешь дышать, бояться и мыслить, это ещё не гарантия того, что ты не приоткрыл дверь в мир духов.

Этот день оказался самым долгим в жизни Фримена. Он постоянно повторял про себя, что Кларкс безумец, шарлатан, нанятый кем-то психолог с целью свести его с ума. Но тревога в подсознании не засыпала ни на минуту, всё шло совсем не своим чередом.

По дороге к офису водитель такси рассказывал какие-то «свежие новости», курс доллара снова упал, по радио объявляли победителей Евровидения и всё это Алекс уже слышал, знал. Добравшись до места работы, он сделал ещё пару попыток проверить степень своего сумасшествия. Все звонки, все последние новости, даже разговоры подчинённых указывали на одно – Фримен точно уже проживал этот день.

Когда все работники офиса покинули здание, Фримен остался один. Стоя на балконе, он смотрел на ночной пейзаж Бостона. Копошение людей было заметным ещё больше, чем с утра: машины сигналили друг другу, жёлтые фонари улиц отражались в окнах домов и в прозрачных лужах, оставленных дневным дождём. Одним словом, город был полон света и жизни, но стоило поднять голову выше и перевести взгляд на небо, начинало казаться, что это скопление улиц, домов и фонарей – единственное обитаемое место среди холодного и непроглядного мрака.

Алекс точно знал, что сегодня не уснёт, поэтому поехав домой захватил с собой бутылку текилы, припрятанную в нижнем ящике стола.

* * *

Действие алкоголя практически сразу дало о себе знать. В голове появилось приятное головокружение, и мысли унесло в дальний полёт воспоминаний. Лёжа на кровати и бездумно пялясь в потолок с сигаретой в руке, Алекс вспоминал серые стены старой коммуналки, подсвечиваемые мигающими лампочками. Громкий смех весёлых подростков, рассевшихся в круг около большой серой сумки с добром, украденным у фарцовщиков.

– Ну, это кому, пацаны? – спросил коренастый парень, вытаскивая из сумки французское женское бельё.

Мальчишки ответили дружным и весёлым смехом. Но один рыжий парнишка попросил дать ему, сказав, что сделает из этого рогатку.

– Так, Пухлый, это тебе, – коренастый протянул красную клетчатую рубашку в европейской упаковке. – Молодец, заработал.

Пухлый благодарно принял презент.

– Хилый, тут книжка какая-то, ты же изучаешь английский? Значит, бери, потом расскажешь, о чём она. Рамзан, тебе перочинный ножик.

– А с чего это ему ножик? – возмутился один из толпы.

– А тебе-то он на что? Всё равно у тебя руки-крюки. Вот держи, тебе джинсы. Шмыга, эта пластинка тебе. А что это у нас тут…

Коренастый аккуратно достал из сумки бутылку импортного портвейна. Команда бандитов одобрительно вскинули руки вверх и все принялись радостно прыгать.

– Пацаны, гуляем!

Радость оборвали озлобленные крики, эхом доносящиеся с нижних этажей:

– Они здесь! Наверху.

– Малолетки-недоделки, руки оборву, если товар распечатали!

– В рассыпную! Саня, сумка на тебе! – скомандовал коренастый, подавая сумку невысокому, крепкому парнишке в старой помятой куртке и с совершенно растерянным видом.

– А почему я-то?

– Шурик, ты быстрее всех.

Это было, к сожалению, правдой. Со стороны лестничного марша уже слышались тяжёлые шаги фарцовщиков. У Саши задрожали колени. Он не знал, в какую сторону бежать, но крики угроз вывели его из ступора. Прямо навстречу ему, по узкому, забитому хламом коридору заброшенной коммуналки мчался взрослый широкоплечий парень. Саша рванул что было сил в противоположную сторону, к другой лестнице. Едва он выбежал на площадку пятого этажа, как увидел направляющегося снизу ещё одного враждебно настроенного фарцовщика, в его руках был нож, а в глазах злоба и решительность. Пути к отступлению были перекрыты, и не оставалось ничего кроме как бежать на крышу.

Дверь распахнулась, лицо обнял сиреневый зимний вечер и трескучий мороз. Саша вскочил на самый край крыши и услышал звук милицейских сирен. Две сине-белые машины с мигалками подъехали к подъезду и из них высыпали люди в форме. В сторону рощи, находившейся неподалёку, быстро двигались фигурки едва различимых в темноте друзей. Они успели прорваться, а он – самый быстрый попал в западню. На крышу вышел запыхавшийся погонщик. В его глазах горел огонь, рука крепко сжимала нож: